Архитектор Александр Асадов | Отечественная ар-high-tech-тура

Определение «high-tech» несет смысл не только стремления строительства в высоту, но и подразумевает высокую его технологичность, включая энергетическую и материальную экономичность, долговечность, комфорт и экологичность. Российский архитектурный хай-тек не хуже и не лучше остального мирового: наши проектировщики шагают нога в ногу и душа в душу с зарубежными коллегами по цеху — причем и на их территории тоже.

Архитектор Александр Асадов

Хай-тек российской закваски

«Высокие технологии», или high tech, в советские времена работали практически исключительно на оборонку и космос и лишь с переориентацией общества на капитализм шагнули в обиход и среду городского обывателя. Несмотря на то, что Россия прославилась как родина авангарда, в том числе зодческого, она пребывала в архитектурном оцепенении и пластической аскезе долгие десятилетия. Страна массово застраивалась и продолжает застраиваться безликими типовыми коробками хрущевских пятиэтажек и панельно-серийных девятиэтажек, расставленных по ортогональной матрице типовых генпланов российских городов. Постмодерн и хай-тек прорастали единичными экземплярами представительской пропаганды — вроде сверкающей полуцилиндрами гостиницы «Космос» и прочих символов величия отечественной партийно-зодческой мысли.

Новое время — новые песни, и когда партийная пята сошла с горла отечественной архитектуры, та устремилась наверстывать упущенное и восполнять отставание от мировой урбанистики. Бурная волна энтузиазма нанесла немалый урон историческому контексту и оставила на городских берегах немало вопиюще дисгармоничных сооружений в стиле хай-тек. То, чем так привыкла дорожить Европа, в той же столице безжалостно порушили, а битвы между строительными прогрессорами и ревнителями отечественной истории продолжаются. Что и поделаешь — болезни роста, и этот болезненный рост городов не обходится без ампутаций, порой излишних…

Что касается профессионального роста наших архитекторов, то он на высоте, в том числе и в жанре «архитектуры высоких технологий». Российская земля всегда была щедра талантами, но пока не очень богата раскрученными именами современных творцов. Тем не менее в пору усиленного нашествия мировых звезд в российские города и наши зодчие осваивают не только родину, но и дальние зарубежья. В стилистике хай-тека принялись творить не только молодые архитекторы, но и маститые мэтры вроде нынешнего предводителя Союза архитекторов Андрея Бокова. В ряду соприкасающихся с хай-теком имена Алексея Бавыкина, Сергея Киселева, Александра Скокана — использующих элементы стиля в проектировании потока заказов. Чуть чаще других на слуху студия московских архитекторов Асадовых.

Отец, сын и дух времени

Из названия «Творческая мастерская А. Асадова» непонятно, какой из двух «А» заглавный. В этой «команде, А» директором значится сын, а отец — «творческим руководителем». Несомненно одно: лучшим плодом творчества отца нужно считать его сына — яблочко от яблони. И отец, и сын, по отзывам собеседников, обходительны и деликатны в общении, как и полагается интеллигентам (в том числе московским). Интеллигентская деликатность не означает стеснительности, и оба Асадова без ложной скромности представляют свои работы на отечественных и международных архитектурных ристалищах. Если профессиональный рост Асадова-старшего пришелся на годы советского традиционализма и экспериментировать с новыми хай-технологиями он принялся в зрелом возрасте, то некоторые журналисты именуют Асадова-младшего первым московским «хай-тектором». Достигший совершеннолетия уже в новом тысячелетии, он не мог не стать носителем духа времени, причем не в авангардно-экстремистской форме, а с бережным отношением к среде, окружающей и городской, природному и рукотворному ландшафту. Это заслуживает отдельного большого человеческого «спасибо».
Надо отметить принципиальное отношение к срокам воплощения проектов в реальности: по убеждению Андрея Асадова, от эскиза до торжественного «перестригания» ленточки должно пройти не больше одного года. Быстрее, выше, сильнее (прочнее) — это тоже универсальный принцип нынешнего времени, а не только спорта. Кстати говоря, диссертация Андрея Асадова названа «Архитектура Будущего», основные тезисы ее изложены и развиты на авторском сайте.

Хотя название династически персонифицировано, мастерская представляет собой дружный коллектив единомышленников, одаренных зодчих преимущественно молодого возраста, собранных и творящих под брендом «Студия А. Асадова».

High & low

Прилагательное «хай» применительно к направлению хай-тек не всегда обозначает заоблачную стоимость проекта и его воплощения, хотя в принципе такие здания штучные и дорогостоящие. Кормит же архитекторов не столько штучный хай-тек, сколько востребованный поток, впрочем, не без элементов первого.

«Хай» в термине также обозначает не только высотность, ведь высокотехнологичные архитектурные экзерсисы случаются компактными и приземистыми. Мало того, архитекторы направления, в том числе герои повествования, не чураются проектировать малоэтажную застройку Подмосковья. Прилагательное low в подзаголовке относится не только к низкой стоимости подобного жилья, хотя это очень востребовано в нынешних условиях. Спроектированные в мастерской Асадовых пригородные поселки подразумевают стоимость квадратного метра в диапазоне пятнадцать-двадцать тысяч рублей за счет применения технологий сборного домостроения и удешевления себестоимости путем комплексного освоения и применения синергетики и эко-зацикленных приемов. Впрочем, на счету мастерской кроме проектов поселков экономкласса малоэтажной застройки весьма элитные коттеджные районы Рублевки и обеих Барвих. Все относительно и всеобъемлюще — «хай» и «лоу», престижность и экономичность, высотность и малоэтажность…

Под казанскими небесами

Столичные штучки продолжают осваивать не только территории Первопрестольной, но активно внедряются в силуэты столиц рангом пониже — например, Казани. Студия разработала проекты общественных зданий (административных, библиотеки), а также концептуальный и в то же время довольно детальный генплан застройки целого района на месте прежнего аэропорта. Под казанскими небесами должен родиться не просто современный микрорайон, но городок в городе, построенный по законам природы.

На площадке площадью около четырехсот гектаров планируется построить более двух миллионов квадратных метров жилья и общественных зданий. Авторы заявляют о новизне подхода к планировке целого района: если во главу угла комплексного проектирования ставилась экономия средств, то здесь предлагается предпочесть экономии функцию и, опираясь на ее примат, осваивать территорию — тоже комплексно, но органично. Вместо довлеющей ортогональной сетки, предполагающей заполнять ее ячейки вдоль транспортных магистралей коробками зданий, архитекторы предлагают биоморфную радиальную модель урбанистической структуры. Согласно убеждению Асадовых, именно кривая линия биоморфна и органична, она наиболее комфортная в человеческом восприятии. Стоит вспомнить, что старинные города, Москва и Казань в том числе, разрастались радиально, напоминая в плане спил древесного ствола, кочан капусты и бутон розы, или, если поточнее, жемчужную конкрецию в разрезе. Бывшее летное поле должно порасти концентрически расположенными четырьмя кварталами с восемью жилыми комплексами, а пространство между зданиями предполагает обильное озеленение и оснащение детскими и спортивными площадками, променадами и местами отдыха (кстати сказать, что выгодно станет отличать этот район от нашей Взлетки). Личный автотранспорт приютят подземные парковки, детские учреждения расположатся на первых этажах жилых зданий, а проезжие магистральные трассы будут максимально отдалены от среды обитания пеших граждан.

Экономичность строительства, по мнению проектировщиков, должна достигаться применением новых материалов и технологий. План застройки предполагается живым и подвижным к изменению деталей, что подразумевает конструктивная рабочая дискуссия в ходе строительства. Не план, а мечта — к тому же очень даже сбыточная…

Драконьи формы острова Формоза

Шагнула студия Асадовых и за рубежи отчизны, покусившись на столицу политически мятежного и природно-безмятежного острова Тайвань, иначе прозываемого Формоза — в переводе «великолепный». Задача амбициозная, поскольку островная столица Тайбей уже отметилась одним из самых высоких зданий в мире — Taipei 102.

Выбор Андрея Асадова в качестве проектировщика вряд ли случаен: он с юношества был увлечен восточной философией и эзотерикой, что отразилось в дальневосточной образности работы. Главной идеей при разработке проекта стал максимальный уход от архитектурной формы как таковой и попытка создать зеленый оазис посреди бурно развивающейся городской застройки. Вся территория участка превращается в природный заповедник, своеобразный филиал Nangang Mountain, которым могут воспользоваться жители будущих жилых комплексов. Основные функции центра маскируются под кратеры и холмы — элементы природного пейзажа.

Главным источником вдохновения стал образ дракона — важного символа как для восточного мира, так и для современной поп-культуры. Основные элементы центра превратились в части тела этого мифического животного: главная сцена — в голову, открытая сцена с навесом из полупрозрачной мембраны — в огромное перепончатое крыло, а пешеходный пассаж с коммерческим центром — в извивающееся тело.

Проект задуман и как подсказка — как вариант будущего развития соседней территории, она включена в общую композицию «большого кратера», который можно также интерпретировать как «драконье гнездо». В таком случае главный зал превращается в «драконье яйцо».

Кроме формальных аналогий образы вулкана и дракона важны также и на энергетическом уровне — как выброс огромного количества позитивной энергии, происходящей на поп-концертах. В вечернее время сходство с огнедышащим зверем или с извержением вулкана усиливается благодаря зареву сценической подсветки и клубам дыма.

С функциональной точки зрения проект полностью учитывает все требования, перечисленные в проектном задании, а значительный опыт архитектурной мастерской в проектировании и строительстве театральных и концертных комплексов, а также в перекрытии железнодорожных путей позволяет нам быть уверенными в успешной разработке проекта. Так на острове Формоза появится объект, идеально сочетающий форму и содержание, эстетику и функцию, философию и прагматику.

Не то аэро, не то гидро

Одним из наиболее громких на международной архитектурной арене стал концептуальный проект 2008 года «Аэроотель» (Aerohotel). Это гостинично-рекреационный объект, универсальный в смысле размещения на акватории любого подходящего водоема — от озера до океанского залива, — оперативно собираемый и максимально экологичный, с минимальным вмешательством в структуру и биоценоз водоема. Несмотря на название, это объект-амфибия, базирующийся и функционирующий в двух стихиях — водной и воздушной, имеющий возможность опираться на третью — землю. Это «плавучий остров», злободневный в связи со страшилками глобального потепления и вызванного им потопления низин планеты. Это не первый и не единственный проект подобного свойства — вспомнить хотя бы утопический проект «города-кувшинки» бельгийца Венсана Каллебо.

По мысли авторов, проект представляет собой альтернативу намывным островам и предлагается для реализации в любой акватории. Ажурная, а потому почти невесомая конструкция двухсот метров в диаметре и пяти высотой опирается на три «ноги» поверх плавучей или пришвартованной основы.

Авторы так позиционируют основные преимущества разработки. Во-первых, при гораздо меньших затратах на строительство (по сравнению с намывными работами) создается полноценный комплекс для отдыха. Во-вторых, сохраняется нетронутой почти вся площадь водоема, расположенная под сооружением. Формируется два полноценных уровня отдыха: на воде — в виде серии водоемов с пресной и морской водой — и в воздухе — в виде воздушного отеля и прогулочной зоны. Конструктивно проект состоит из кольцеобразной оболочки, растянутой на спицах наподобие велосипедного колеса и закрепленной на трех опорах, уходящих под воду. Переплетения спиц образуют поверхность, на которой размещаются цветники и прогулочные дорожки наподобие «висячих садов». В самой оболочке может располагаться отель с кафе, ресторанами и зимними садами. Доступ в такой отель предусмотрен или со стороны воды, тогда нужно подняться по эскалатору вдоль опоры, или же с воздуха — на дирижабле, для которых в оболочке устроены специальные причальные станции. В общем, аэро-гидроотель — райское местечко для людей-амфибий…

Олимпийские надежды и ожидания

Грядущая зимняя Олимпиада в Сочи будоражит фантазию и разжигает творческие аппетиты множества архитекторов и застройщиков всего мира. Не последняя в ряду отечественных проектных организаций «Студия А. Асадова» тоже думает над обустройством спортивных и инфраструктурных объектов второй проводимой в отечестве Олимпиады. Студия предлагает наряду с оперативно возводимыми плавучими отелями проекты экстравагантных гостиничных и спортивных сооружений, естественно и преимущественно в стилистике хай-тека, который у них не простой, а естественно-ориентированный. Через четыре года Сочи прославится не только как «город-сад», но и как град Олимпиад. В этом ему могут помочь придумки Асадовых.

Геннадий Рыбаченко