Архитектор Рикардо Бофиль | Стилистическая эволюция синьора Бофиля

Каталонский архитектор Рикардо Бофиль (Ricardo Bofill) входит в число самых талантливых и самых плодовитых авторов нашего времени. На своем неполном веку (а сейчас ему 70) зодчий отдал дань многим стилистическим направлениям, зафиксированным в кирпиче, бетоне, стекле и металле зданий по всему миру. Творчество синьора Бофиля любо не всем, но интересно, вне всякого сомнения, каждому: как постмодерн оно цепляет странным сочетанием элементов классики и авангарда, палладианства и хай-тека. По перечню объектов Бофиля вполне можно изучать эволюцию архитектуры двадцатого века.

Кубистический замок Кафки

Уроженец Барселоны, Рикардо Бофиль (именно так правильно звучит Bofll на каталонском наречии) пылко интересуется искусством и вхож в творческую богему. Так и не закончив архитектурный факультет Женевского университета, он в 1960 году возвращается на родину, увлеченный модернизмом. Четыре года спустя 29-летний Бофиль с единомышленниками организует творческую мастерскую Ricardo Bofll Taller de Arquitectura, которая успешно действует и поныне.

Первые прославившие имя Бофиля проекты навеяны творчеством Гриса и Пикассо и носят явную печать кубизма. Среди них гостиница в Барселоне, за мрачность огромных кубических объемов с прорезями окон-бойниц она получила прозвище «Замок Кафки». В Ситжесе по его проекту строится жилой комплекс «Вальпинела», а в Реусе — застраивается Квартал Гауди (Barrio Gaudi), в котором четко разведены в пространстве на разных уровнях жилые и общественные здания. Больше всех кубизма досталось Аликанте, где построены сразу три комплекса. «Красная Стена» — угловатый и мрачный комплекс, даже названием выражающий энергию протеста. Жилой комплекс Xanadu, предназначенный для персонала курорта, представляет собой огромную кубическую башню цвета охры с выгнутыми фасадами, которая, словно раздувшаяся коробка, примостилась на крутом морском берегу. Еще один комплекс, La Muralla Roja, играет арабскими мотивами, в нем здания составлены, словно из кубиков, модулями кухонь и ванных — кубических объемов с пятиметровым ребром.
Кубизм как направление тяготеет к ярким монохромным плоскостям, угловатым нервным формам и умышленной «острой» геометрии — словно протесту против традиций в искусстве.

Едва ли не апофеозом и финальным проектом в духе кубизма Бофиля стал жилой комплекс Walden-7 в Барселоне. Критиками, да и самим архитектором он трактовался как коммуна для маргиналов, отвергающих принятые нормы социального поведения. Замкнутость архитектуры, по утверждению Бофиля, порождает враждебное противостояние окружающему миру, красный цвет нагнетает возбуждение, неосознанную агрессивность, а скупые проемы толкают к асоциальному поведению. Архитектор был убежден, что Walden-7 сформирует клан «опасных» для общества экстремистов. Только вот зачем?

К началу семидесятых архитектор завершил свои кубистические эксперименты и перестал населять свои дома «кафкианским» ужасом, зодчий повзрослел и подобрел и занялся проектированием комфортной среды обитания.

Классические колоннады и перспективные эспланады

После модернистских экспериментов Бофиль вернулся в лоно неоклассики — вернее, к постмодерну. Он принимается обильно цитировать декоративно-конструктивные элементы вроде колонн и пилястр классических ордеров, аркад и разъятых сверху арок, создающих ощущение добротности классики и усиливающих пространственные эффекты. Постмодерн искажает пропорции, но в результате визуально здания кажутся больше и солиднее. Все в детстве зачитывались романами о придворных интригах, а потому атмосфера нового палладианства, исполненного в новых материалах и конструкциях в качестве жилья, воспринимается хорошо. Есть еще один плюс такого рода архитектуры: она позволяет выравнивать городской пейзаж, сливая в единую картинку памятники зодчества и современные железобетонные строения, что немаловажнов исторических городах Европы.

Бофиль как-то особенно возлюбил Францию в качестве площадки для воплощения неоклассических опусов из каркасного железобетона и фасадного стекла. Многие, но далеко не все французы отплатили ему ответным чувством. Так, президент Валери Жискар д`Эстен называл Бофиля величайшим архитектором современности, тогда как мэр Парижа и впоследствии президент Жак Ширак творчество испанца недолюбливал. Тем не менее Париж и его предместья отмечены рядом проектов месье Бофиля. На площади Садуля он воздвиг вполне классическую колоннаду, а вблизи «Чертова пальца» — небоскреба на Монпарнасе — спроектировал вполне барочный квартал Les Echelles du Baroques. Бофиль также стал автором инновационных проектов жилых районов экономкласса в новых парижских пригородах Les Espaces d?Abraxas в Марн-ла-Байе, Les Arcades du Lac около Версаля, Le Belvedere St. Christophe в Сержи-Понтуаз. Конечно, Париж стоит не только мессы, но и дорогое место, поэтому как следует каталонцу в столице развернуться не дали. Зато провинциальный Монпелье обязан ему одной из обретенных достопримечательностей.

Антично-техничный ансамбль Антигоны

Самым значительным достижением барселонского зодчего стал довольно большой район французского города Монпелье — Антигона. Город уступал другим и по возрасту (какая-то тысяча лет, по европейским меркам — подросток), и по статусу. Оживление провинциальной жизни назрело с волной массового возвращения французов из деколонизированного Алжира — чуть ли не полутораста тысяч мужчин и женщин в самом расцвете сил. Жилищный вопрос пробудил прогрессивную градостроительную инициативу. Затея Рикардо Бофиля, успевшего зарекомендовать себя в качестве автора удачных ансамблевых проектов экономкласса, притом интересных по архитектурным решениям, в Монпелье не просто удалась, а стала настоящим триумфом. В качестве архитектурно-строительного ристалища ему отвели территорию военного полигона, по странному стечению обстоятельств едва ли не прилегающего к историческому ядру города

. Бофиль мастерски справился с задачей, разработав генплан района с четкими осями эспланад и прочих визуальных перспектив, отчего город сохранил завидную просторность и прозрачность. В Монпелье ничто не давит и ничто не выпячивается нарочитой доминантой, а разномастная и разноликая архитектура выполнена и подчинена разной функциональности. Роскошные апартаменты чередуются с жилыми зданиями экономкласса, культурные учреждения и учебные заведения равномерно рассеяны по всей территории, а современные здания перемежаются старинными и стилизованными под старину. Как бы ни ругали постмодерн за гротесковую стилизацию и обильное цитирование элементов классики, но в случае района Монпелье — Антигоны — он пришелся как нельзя более кстати: ткань городской застройки получилась весьма гармоничной и лишенной резких контрастов, а главное — способной вбирать в себя все новые объекты, даже ультрасовременный хай-тек.

Бофиль выровнял центр Монпелье как по географическому рельефу (уведя магистрали и вокзалы под поверхность и прописав высотные регламенты), так и по архитектурно-стилевому оформлению. Кроме того, по его плану в окрестностях Антигоны были разбиты искусственные водоемы, заполненные речной водой, и многочисленные парки и скверы. В результате Монпелье прибавил присредиземноморского очарования, а жители района Антигоны стали гордиться местом своего проживания, что встречается не так часто. Все четыре составляющих урбанистической грамотности: функция, муниципальный заказчик, архитектура, одобрение горожан — сошлись воедино. Антигона была оформлена Бофилем в 1979–1983 годах и продолжает развиваться, вбирая в себя проекты мировых звезд архитектуры, таких как Заха Хадид и Кисё Курокава.

Высокотехнологичные паруса Барселоны

Большая часть творческих усилий Бофиля посвящена родному городу: в Барселоне им спроектированы объекты самого разного облика, масштаба и назначения — от здания национального театра и ультрасовременных гостиниц до спортивных сооружений и терминалов одного из крупнейших аэропортов Европы.

Барселона в 1992 году принимала Олимпийские Игры, в связи с чем ее аэропорт в ожидании дополнительных пассажирских потоков расстраивался и модернизировался в новых формах и в более масштабных объемах. Мастерская Бофиля спроектировала современный терминал Т1, выведший барселонский аэропорт в число крупнейших не только на континенте, но и во всем мире. Полет фантазии архитектора надул паруса воздушного флота, а огромная и словно оплетенная башня аэропорта смотрится мачтой этого гигантского корабля — не то парусника, не то авианосца. В преддверии Олимпиады Бофиль участвовал в проектировании олимпийских сооружений: стадионов, крытых арен и залов. Тогда были задействованы не только лучшие зодчие Испании, но и всего мира, внесшие немалый вклад в успех барселонских игр и развитие и без того отличной инфраструктуры каталонской столицы.

Один из последних по времени проектов Бофиля, украсивших Барселону, стал очередным модным символом развития города. Здание отеля всемирной сети W Hotel, построенное в форме огромного паруса, официально открылось в феврале 2010 года. Морскую тематику навеяло месторасположение на берегу в районе порта. Первоначальный замысел был оформить здание в виде двухмачтовой пиратской шхуны, но, по словам самого Бофиля, когда он постоял на пирсе вблизи места будущего строительства, сами голубые небеса и морские просторы продиктовали романтическое решение огромного голубого паруса. Этот парусник вместимостью около пятисот номеров выглядит даже лучше дубайского «Паруса» (официально — «Арабской башни»), и если уступает ей внутренним содержанием, то лишь в роскоши, но не в комфортабельности номеров. В отличие от Эмиратов Барселона богата историей и архитектурными памятниками, и здесь есть что посмотреть. Здание-парус тоже уже причислено к местным рукотворным достопримечательностям, занесенным в путеводители.

Космополитическая география

Мультикультурная стилистика постмодерна, ярким представителем которого признан Бофиль, обеспечивает этому направлению популярность во всем мире. Современной урбанистикой с индустриальными технологиями домостроения, с элементами местной этнической стилизации поросли городские пространства по всей планете: от Дальнего Востока до Ближнего, от Северной Африки до южной Скандинавии. Архитектурное заведение Бофиля проектировало высотки для Бейрута и Касабланки, пригородов Гуанчжоу и Пекина, токийской Гинзы и французского Меца, не говоря уже о родной Испании. При этом кварталы деловой столицы Марокко несут отпечаток магрибской архитектурной традиции. И в городах Иберийского полуострова маэстро применяет традиционные для здешних мест мавританские мотивы, и даже в далеком Чикаго норовит вставить синтетические арабо-христианские средиземноморские нюансы.

Архитектурный космополитизм нынче чрезвычайно востребован, фирма Ricardo Bofll Taller de Arquitectura в моде, причем буквально. На счету проектной мастерской штаб-квартиры и офисные здания таких модных домов, как Christian Dior, Cartier, Decaux, Axa, Shiseido. Кроме представительств высокой моды Бофиль спроектировал высотные здания по соседству с известным Dearborn Centre в Чикаго, поэтично поименовав квартал Цитаделью. Мультикультурность и космополитизм творческой практики Бофиля сопровождается и многоцелевым разнообразием проектируемых им объектов. Кроме офисных зданий он разрабатывает музейные, наряду с жилыми кварталами проектирует административные комплексы (например, конгресс-центры в Мадриде и подмосковной Стрельне), терминалы аэропортов и театральные корпуса, а кроме того, его мастерская занята территориальным планированием таких разных городов, как Париж и Варшава, Люксембург и Нань Ша, Барселона и Прага. Генерал планировки, он не остался в стороне и от нашего отечества — пример Бонапарта ничему не учит…

Российский заказ каталонцу

Рикардо Бофиль работает и над планами российских городов. Так, совсем недавно, в конце 2009 года, была представлена концепция «микрорайона-резиденции», специально разработанная для столицы по заказу фирмы «Интеко», владелицей которой является госпожа Батурина, фигурант списка «Форбс» и супруга московского мэра. Наверное, именно так следует понимать российскую версию частно-государственного партнерства, продвигаемого на Западе. Концепция подразумевает в качестве основы комплексное проектирование (что в принципе не новость), применение индустриального домостроения и стирание контраста между жильем экономкласса и элитным. Правда, в Москве грань условна, поскольку дажесамое что ни на есть экономичное жилье (включая панельную 97-ю серию и «хрущевки») по стоимости порой превосходит жилье премиум-класса в некоторых европейских столицах. Тем не менее задача была поставлена и выполнена, и благими намерениями барселонского архитектора дорога за МКАД вымощена…

Хотя подход Бофиля к градостроительным задачам называют инновационным, этой новелле как минимум лет пятьдесят: комплексную застройку продвигал Ле Корбюзье, а еще раньше — барон Османн в Париже, утописты типа Мора и реалисты вроде античных римлян и греков. В советские времена у нас все было плановым и комплексным — правда, в основной массе убого-серым и скучно-безликим. Бофиль это отметил и наметил, как можно исправить ситуацию, применив новые технологии и материалы и модернизировав индустриальное домостроение.

Население планеты неудержимо множится и по большей части оседает в городах, а потому строительство большого количества качественного по свойствам, но экономичного по средствам социального жилья — общемировая задача. По словам Бофиля, создание качественных архитектурных проектов в секторе социального жилья и жилья экономкласса было и продолжает быть одним из самых трудных направлений, требующих как разработки эффективных градостроительных решений, так и одновременно с этим создания сложной производственной системы. Только опираясь на существующий мировой опыт и принципиально новую методологию проектирования и строительства, можно достигнуть желаемого результата. В настоящее время работа над подобными проектами является приоритетным направлением не только для России, но и для других стран мира. Россия тоже в общем тренде, и барселонец со своей концепцией «микрорайона-резиденции» ей в помощь.

Геннадий Рыбаченко