Сады и парки Пиренеев | Ландшафтный дизайн

Садово парковая архитектура не менее изобретательна и впечатляюща, чем "застывшая в камне музыка". Она срослась с главною сестрою органично, переплетаясь беседками, фонтанными каскадами и прочими малыми архитектурными формами. Мало того, сама живая ткань растений становится конструкционным материалом - для изгородей, стен и бордюров, плетенных из лиан галерей и сводов. Повсюду устоялись свои традиции, и даже на одном Иберийском полуострове рукотворные ландшафты разительно отличаются друг от друга. Чудесные планировками и изысканные формами, эти пиренейские кущи стоят перед глазами всякого их посетившего. Словно живые - три парка городов знойной Испании: Генуэзский, Альгамбра, Гуэль. Итак, испанский КГБ - Кадис, Гранада, Барселона…

Генуэзский парк Кадиса

Андалусия многолика, и столица одной из ее провинций - Кадис - обликом разительно отличается от других городов. Кадис называют старейшим из ныне живых европейских городов: он основан финикийцами три тысячи лет назад и продолжает здравствовать и процветать. Это крупнейший порт испанского королевства на Атлантическом побережье, через который во времена Колумба в страну ввозили сокровища Нового света - в том числе и растительные.

Кадис расположен на небольшом острове, соединенном с материком узкой насыпной перемычкой. Он застроен плотнейшим образом - абсолютно весь, и тем более поразительно, что в стесненном урбанистическом пространстве нашлось место аллеям и паркам. Город пересекают длинные ряды рослых платанов и пальм, а старинные здания соседствуют с древесными исполинами примерно того же возраста - огромными сикоморами и драценами.

Одной из достопримечательностей Кадиса считается старинный Генуэзский парк, в котором собраны экзотические растения с американского континента, открытого одним из самых знаменитых генуэзцев по имени Христофор. Новосветские ботанические диковины соседствуют со средиземноморскими растительными аборигенами - кадисский климат мягок, и в нем одинаково прекрасно уживается флора субтропиков и тропиков.

В парке растут деревья патриархи: выглядящий на тысячу лет фикус сикомор и шестисотлетняя драцена в три обхвата. Основной массив составляют деревья помоложе - на вид не старше века полутора. Занимательно, но большинство деревьев и кустарников, произрастающих в парке, известны нам как комнатные растения. Бродя по его дорожкам, ощущаешь себя буквально как дома - с той лишь разницей, что драцены, фикусы и гибискусы вымахали с трехэтажный дом, а монстеры и алоказии цветут как каллы, огромными початками с белыми покрывалами.

В парке много хвойных пород, и именно им ландшафтные дизайнеры модной стрижкой придали причудливые силуэты. Кипарисы, постриженные спиралью и правильными цилиндрами и пирамидками, правильные шары из туй и самшита, вытесанные из тиса параллелепипеды - все эти формы, которые сотворила фантазия и ножницы садовников, внушают ощущения сказки. Генуэзский парк соединяет в себе флору разных континентов и традиции садовников разных школ: регулярного французского парка с симметрично остриженными кустами и английского - с фантазийной асимметрией и нарочитой "коряжистостью" древ.

Вся эта красота освещается в темное время суток, отчего ирреальность ощущений возрастает. Огромный сикомор выглядит сказочным деревом, в дупле которого спрятан сундук с сокровищами, а освещенные геометрические очертания стриженых древ наводят на мысль о гигантских игрушках исполинского ребенка.

Не только растения, но и весь парк в целом выглядит очень ухоженным: старинные кованые ворота, скамеечки и фонтанчики чередуются с красиво оформленными клумбами, а гравийные и мощеные дорожки чисты от опавших листьев и случайного сора. Жители любят свой город и не позволяют себе и окружающим мусорить, даже братьям нашим меньшим - за ними тут же убирают их владельцы. Так вот в Кадисе хозяйки прогуливают своих стриженых собак среди стриженных спиралью кипарисов…

Мавританские сады Альгамбры

Мусульманские (мавританские) сады зародились в ту эпоху, когда кочевые обитатели пустынь - бедуины и берберы - пришли в европейское Средиземноморье, принеся с собой полезные растения и культурные традиции. Именно арабы привезли с собой в Европу перистые пальмы (финики и сабаль), косточковые культуры (персики и абрикосы), а также розы, жасмин и камелии, не говоря уже о кофе.

С одной стороны, мавританские сады являются прямыми наследниками роскошных садов древнего Востока - тех самых, которые в античные времена относили к числу чудес света. Речь о месопотамских многоярусных зиккуратах оранжереях с хитроумной системой полива - так называемых "Висячих садах Семирамиды". С другой стороны, мусульманские сады несут отпечаток исламской мифологии, а также особого отношения к воде, характерного для выходцев из пустынь. Потому большая часть мавританских фонтанов представляет собой "слезоточивое" зрелище - именно в таком ключе выполнен воспетый поэтом Бахчисарайский фонтан, точащий воду по каплям.

Если фонтану и дозволено струиться, то его влага собирается в водоемы, в зеркальной глади которых отражаются пальмы и кипарисы. Прототипом и предтечей таких сооружений выступают, конечно же, родные арабскому сердцу оазисы. Сама мавританская архитектура перекликается формами с "королевой оазиса" - финиковой пальмой. Узкие высокие колонны, расширяющиеся к сводам, напоминают силуэт пальмы - ствола с султаном изогнутых листьев.

Подобным оазису устроен всякий мусульманский садик. Его центром служит водоем, от которого по сторонам света расходятся аллеи или каналы - как четыре реки, согласно Корану, вытекающие из райского сада. Эти "реки" делят сад на четыре равные части, и в центре каждого квадрата снова можно увидеть источник воды. И если сад велик, то большие квадраты делятся на четыре меньших - такая вот фрактально квартальная история. Геометрическая правильность ландшафта сада органически сочетается с буйством растительности. Растения в мавританском саду высаживаются свободно и не подвергаются чересчур жестокой стрижке. Разноцветье трав, листьев и цветов и разнообразие превосходных ароматов - еще одна отличительная черта мусульманского сада. Прообразом все таки послужил Эдем.

Однако наивысшего расцвета мавританские сады достигли в средневековой Испании. Когда иберийские христиане в ходе Реконкисты отвоевали у мусульман Гранаду с Альгамброй, они испытали настоящее потрясение, узрив эту неземную красоту. Именно испанская разновидность ландшафтного дизайна мусульманских садов легла в основу "мавританского стиля", существующего и поныне. Эти сады компактны и миниатюрны - ведь они, как правило, занимали внутренние дворики дворцов и домов. Но, как известно, невозможность развернуться в ширину способствует развитию в глубину - утонченность и изысканность мавританских садов остается непревзойденной. Это дивное сочетание воды, воздуха, деревьев, цветов и трав, богатство цвета, цветочных ароматов и журчащих звуков смело можно отнести к наивысшим достижениям ландшафтного дизайна на все времена.

Так устроены и знаменитые сады дворца Альгамбра в Гранаде, построенного между 1350 и 1500 годами. Они очень невелики размерами и подобно другим средневековым садам Европы размещены во внутренних двориках замка и составляют с ним гармоничный ансамбль. Площадь дворца вместе с внутренними залами составляет всего 13 гектаров. Замок, словно растущий из высокой скалы красноватого цвета, становится виден за несколько километров. Именно цвет скалы дал имя дворцу - "Альгамбра" переводится с арабского как "красный дворец".

В этом "красном уголке" Гранады цветут и благоухают знаменитые "Сады Альгамбры". Поднявшись по обрывистым склонам горы и пройдя несколько мрачных ворот, попадаешь в удивительный миниатюрный мир покоя и красоты. Ядро композиции составляют два дворика, украшенные арками с типичной, так называемой "мавританской" орнаментикой. Регулярные композиции садов со строго геометрическими планами построения вторят строгой и оборонительной архитектуре дворца, но сами по себе сады не связаны в единое композиционное целое. Их особенностью являются декоративные водоемы и фонтаны, а также использование горшечных культур в садовом убранстве.

"Львиный дворик", выполненный в персидском стиле "шахарбагх", назван так потому, что в центре его стоит фонтан с двенадцатью фигурами львов, этот скульптурный прайд поддерживает чашу фонтана. Колонны, расположенные вокруг аркад и двух выдвинутых вперед павильонов, завершаются богато украшенным сводом, декорированным сложной резьбой и каллиграфическими надписями, выгравированными по штукатурке. Вода из фонтана попадает в кольцевой бассейн и растекается по четырем канальцам, образуя в плане разновидность каменного "чор бака" (четыре сада - одна из составляющих традиционных мусульманских садов).

"Миртовый дворик" совершенно иной. По его продольной оси расположен прямоугольный бассейн, фланкированный двумя рядами фонтанчиков, а особенный вид ему придает зеркальная, поднятая почти до уровня пола поверхность воды. Бассейн окружен плотным невысоким кольцом стриженых миртовых кустов, источающих специфический - "средиземноморский" аромат. С востока и запада тянутся гладкие плоскости побеленных стен с двойными окнами и нишами, а по торцам расположены аркады на невысоких колоннах. Это - центральная часть дворца Комарес, служившего парадной резиденцией гранадских правителей.

В старом дворце Альгамбры есть еще несколько небольших садов, крупнейший из которых носит имя Линдарахи, одной из сказочных принцесс в богатой легендами истории дворца. Горный воздух, яркий свет, голубой небосвод, отражаемый водоемами, кипарисы и мирты, апельсиновые деревья и вечнозеленые кустарники, множество душистых цветов и трав создают особую поэтическую атмосферу. Считается, что именно овеянная легендами Альгамбра подсказала Пушкину сюжет "Сказки о золотом петушке". Альгамбра вдохновляла многих мастеров пера - от Вашингтона Ирвинга, воспевшего дворец в одноименном романе 1832 года, до коллективного ироничного персонажа Козьмы Пруткова.

Если выйти из замка Альгамбры и подняться еще выше по крутой тропе, попадаешь в Хенералифе - женскую резиденцию исламского двора. На террасах Хенералифе, лежащих на крутом склоне, разбиты сады с бассейнами, фонтанами, с изобилием зелени и цветов. В основе садов Хенералифе - тот же персидский принцип "шахарбагх". Четыре потока, образующие крест, втекают в центральный бассейн - традиции незыблемо соблюдены. Разбивая сады, посвященные Аллаху и Корану, арабские халифы стремились создать совершенные композиции окружающего пространства, воды, растений и архитектурных сооружений. Из "генералитетских" садов открываются удивительной красоты виды на скалистый утес Альгамбры и на Гранаду, лежащую далеко внизу, в туманной дымке реки Хениль. В испанской культурной истории все почти по Шекспиру: мавры сделали свое дело, но их мавританская готика и ландшафтная архитектура осталась…

Фантастический парк Гуэль

Архитектор - профессия емкая и многогранная, и талантливый человек талантлив во всем. Если же это гений, как Антонио Гауди, то печатью гениального безумства отмечены все его творения - не только знаменитый собор и особняки знати, но и парки его родной Барселоны. Основатель "фантастического модерна" фантазировал на полную катушку, избегая прямых линий и углов и подсматривая формы и силуэты в окружающей природе. Недостроенный им собор Саграда Фамилия напоминает гигантский термитник или ажурный сталагмит, а многие здания, построенные им в каталонской столице, - пещеры, застывшие морские волны и сказочные замки.

Наиболее популярная работа Гауди в области ландшафтной архитектуры - парк Гуэль - расположен на холме в пригороде Барселоны. В 1900 году Эузебио Гуэль выкупил этот холм, чтобы устроить здесь частный город сад на английский манер. Участки в парке предназначались на продажу для застройки особняками, а всю инфраструктуру и места общего пользования Гуэль поручил разработать Гауди. Однако проект провалился: для тех, кто хотел жить в Барселоне, парк был расположен слишком далеко от центра, а для тех, кто хотел жить за городом - чересчур близко. В результате наследники Гуэля продали холм городским властям, которые открыли парк для публики.

Самая завершенная часть парка примыкает ко входу c улицы Улот. Главные ворота парка обрамляют два "пряничных домика", один из которых увенчан "поганкой" - кровлей в виде шляпы гриба, другой - крестом. Изначально павильоны предназначались для привратников, а сейчас они заняты сувенирной лавкой и кафе. За воротами поднимается широкая лестница с фонтанчиками, гербом Каталонии и огромной мозаичной ящерицей, ставшей одним из символов Барселоны. Лестница уводит на самую вершину холма, где разбита огромная площадка - видовая терраса, по всему периметру которой тянется одна длинная извилистая скамья парапет (авторства Жузепа Марии Жужоля). Это один из самых больших предметов садово парковой мебели - скамейкой или даже малой архитектурной формой назвать ее язык не поворачивается.

Рабочим со всех трех строек, которые в то время вел Гауди, было поручено подбирать на улице старую и битую посуду, плитки, бутылки. Подобранный практически с пола материал доставляли на холм, где особая бригада измельчала их, а вторая под присмотром Жужоля покрывала черепками парапет и лестницу. Этот первый мозаичный коллаж в истории искусства позже будет вдохновлять художника сюрреалиста Хоана Миро, который часами разглядывал скамью Жужоля в парке Гуэль, выискивая проступающие там и сям фрагменты изображений и надписей. Так что Гауди и Жужоля с полным правом можно назвать родоначальниками и сюрреализма, и поп арта. Скамья чрезвычайно притягательна для простых смертных - от ее гладкой удобной поверхности туристы очень нехотя отрывают свои пятые точки.

Парковая терраса одновременно служит крышей зала, врезанного в склон холма. Своды зала поддерживают 86 утрированных дорических колонн: Гауди избегал симметрии и ордерной системы. Эти своды покрыты медальонами, выполненными в той же черепковой технике. В этой мозаике преобладает глубокая голубая гамма, а материал использован самый что ни на есть бросовый: битая глазурованная керамика, осколки бутылок из под розовой воды, цвет которых особенно нравился Гауди. В гроте, который должен был служить городку парку рынком, сейчас иногда проходят концерты.
Последнее, что успел сделать Гауди в парке, проложить хитроумную систему дорожек, по которой будущие жильцы должны были подъезжать к своим особнякам, а также возвести несколько причудливых каменных аркад, столбы которых наклонены к холму под самыми невероятными углами, скрученные и изогнутые словно смерчи.

Из семи десятков домов, которые планировалось построить в парке, были возведены только два - в качестве рекламных образцов, на деньги самого Гуэля. В одном из этих домов поселился Гауди с отцом и племянницей. Здесь он прожил двадцать лет, отсюда каждый день пешком ходил на стройку Главного дела всей жизни - Собора Святого Семейства, пока не перебрался туда совсем, незадолго до нелепой гибели от барселонского транспортного нововведения - трамвая. В бывшем доме Гауди действует музей, экспозиция которого содержит личные вещи архитектора, наброски для неосуществленных проектов и мебель, спроектированную им для дворца Гуэля и особняков барселонской знати. Гауди стал одним из самых известных творцов облика каталонской столицы, а его скамейка - "голубая ящерица" - одним из символов Барселоны. Такой он был, этот фантазер - "Гений места" и демиург его зданий и парков.

Три парка - три стиля и три подхода к ландшафтной архитектуре. В них Испания предстает сотканной из разных культур - арабской, христианской, иудейской. Это дает основания считать Пиренейский полуостров космополитическим перекрестком народов и их культур - во всех проявлениях, в том числе и садово парковом искусстве. Более привычно называемом сегодня ландшафтным дизайном.

Геннадий Рыбаченко

Фотографии Леонида Жбанова