Исторические здания Красноярска | Старина молодого города

Красноярск, несмотря на свою почти исполнившуюся четвертую сотню, в сравнении с историческими городами мира — сущий подросток. Тем более ценными и значимыми являются не столь многочисленные архитектурные памятники, безмолвные свидетели становления города. Их, устоявших под натиском времени и стихий, природных бедствий и социальных потрясений, могут перечесть по пальцам сотрудники охранного ведомства. Ах, если бы хрупкой старины касались лишь инструменты реставраторов, а не алчные руки городских застройщиков…

Мастерски выполненная матрица

По исторической правде Красноярск как город еще моложе своего официального возраста. И если Санкт-Петербург вырос посреди невских болот почти разом и по плану, то от заложения острога в устье Качи до первого своего генплана Красноярск шел долго. Фактически новая российская столица и получившие урбанистический импульс города петровской России стали расти как братья-погодки, кто меньше, кто больше, кто старше, кто младше. Кстати сказать, Красноярск похож на град Петра и своей структурой регулярного ортогонального плана, что отличает продуманно развиваемые города от долго и стихийно нарастающих концентрическими кольцами древних поселений. Поспособствовал этому пути развития и географический ландшафт, пересеченный мощной рекой и одаренный таежно-гористым рельефом. В таких стесненных условиях нарастать кругами не было никакой возможности — впрочем, и намерения тоже.

Итак, в основу будущего развития города была заложена ортогональная матрица, четкая, как построение на плацу, и мастерски дислоцированная в эффектном природном рельефе. Спасибо основоположникам-градостроителям за грамотно положенное начало. Улицы исторического центра по всем правилам ориентированы в направлениях природных красот и открывают виды на горы и реку, а перспективы не заткнуты никакими неуместными и непропорциональными ландшафту зданиями. К превеликому сожалению, впоследствии город далеко не всегда развивался согласно этому мастерски заложенному мастер-плану, а нелепо и точечно посаженные новостройки исказили первоначальную картину. Тем важнее лицу Красноярска сохранить хотя бы остатки былой красоты и уцелевшие архитектурные ценности — как реперные точки исторического силуэта.

Архитектурно архиважные объекты

В свете сказанного архитектурные памятники, сосредоточенные в границах исторического центра, и чудом сохранившиеся здания, вкрапленные в городскую ткань невеликого по площади ареала, выступают не просто историческими артефактами, но важными отметинами самого времени, исторической шкалы Красноярска как города. Нередкие пожары уничтожили исторические деревянные постройки, а перестройки и переделки выкорчевали с городских грядок и некоторые каменные здания. В городе сохранилось не более десятка кирпичных строений с двухвековой историей и лишь в несколько раз больше авторских зданий из камня и дерева вековой давности. И все!

Поэтому все эти реликты вдвое или втрое моложе самого города — архиважные архитектурные артефакты истории, которые следует беречь как зеницу ока и оберегать от прицельных зенитных залпов точечной застройки. Стрелять следовало бы разрешить на полигонах новостроечных окраин, но никак не по историческому центру. Чтобы оценить масштабы и пропорции утраченного и сохраненного, приглашаю пройтись с экскурсией по городским улицам.

Начинал расти город от места впадения Качи в Енисей, нынешнего района Стрелки. К сожалению, ни от острога, ни от окружающей застройки ничего не сохранилось. Мало того, в 1970-80-х район подвергся безжалостной санации ветхого деревянного фонда, а в ходе строительства здания филармонии был утрачен и сам археологический культурный слой, включая часть острожной стены и старинный погост с могилой знаковой и брендовой для Красноярска фигуры командора Резанова. И тем не менее самые старые каменные постройки сосредоточены именно здесь — между Стрелкой и улицей Сурикова. Это приземистые и довольно неброские особняки и усадьбы знатных горожан, купцов, торговых палат (ныне здание архива) и, наконец, Покровская церковь.

Покрытые золотом главы Покровской церкви

Златоглавый храм на пересечении улиц Сурикова и Мира называют самым древним из сохранившихся каменных монументальных зданий Красноярска. Он закончен к 1795 году и олицетворяет архитектурно-строительные традиции русского и украинского зодчества XVII века.

Памятник архитектуры республиканского значения, церковь Покрова отличается сложной объемно-пространственной структурой, включающей пятиглавый храм, обширную трапезную с двумя приделами и высокую многоярусную колокольню. Характерными чертами сибирского барокко являются также богатая пластика венчаний и живописный декор фасадов, искусно выполненный из фигурного и тесаного кирпича. Правда, в ходе многочисленных побелок и покрасок резные формы оградных рельефов расплылись — толстый слой грима выразительности никому и ничему не придает. Церковь длительное время служила одним из зданий художественного музея, и внутренние росписи были нещадно и нехудожественно закрыты побелкой. Прежние интерьеры храм начал обретать после возвращения епархии, и уж совсем недавно зданию вернули исконную окраску: бело-голубой диколор сменил зелено-терракотовый. Не очень повезло барочному храму и с окружением: в контраст через улицу в советские времена выстроен угловатый Дом быта, а в постперестроечные сзади подкралось кирпичное здание, горбатый кентавр, в ходе строительства которого были превышены разрешенные высотные регламенты. Тем не менее барочное чудо стоит и радует глаз и всевидящее око вот уже 216 лет.

Особняки прет-а-порте и авторские

Принято критиковать серийную городскую застройку конца прошлого века, но, оказывается, она практиковалась и в начале позапрошлого и приносила прекрасные обликом результаты. Например чертежи «Собрания фасадов», выполненные в духе классицизма. Эти шаблоны позволяли создавать стилистически цельные архитектурные ансамбли на протяжении нескольких городских кварталов. Варьированием однотипных структурных элементов получалось порядка 300 образцовых фасадов, придающих индивидуальный архитектурный облик каждому конкретному дому. Вот вам пример удачного сочетания серийности, серьезности и неординарности в массовой городской застройке. Если проводить аналогии между современной индустрией «высокой моды» и тогдашней модой в малоэтажной застройке, то последнюю можно назвать своего рода «прет-а-порте» (практикой готового платья), а упомянутое собрание чертежей фасадов — глянцевым каталогом или журналом выкроек. На мой взгляд, сопоставление весьма уместное, поскольку город наполнился нарядными и небезвкусно выполненными особняками. Авторский архитектурный «от кутюр», по определению более затратный и штучный, в городе появился значительно позже.

Значительные изменения в характере городской застройки произошли после страшного пожара зимы 1881 года, в котором сгорело около трехсот домовладений. В том году городская дума, рассматривая последствия пожара, предложила откорректировать правила застройки Красноярска. Отредактированные правила содержали требования к этажности, размерам и материалу стен, предписывали жесткое соблюдение разрывов между строениями, нормировали площади усадебных дворов и размеры земельных участков. В соответствии с правилами центральную часть города предполагалось застраивать 2-3-этажными каменными домами. Примечательно, что городские власти не сочли нужным вмешиваться в архитектурный облик частных построек.

Несмотря на изменения в градостроительной политике, в Красноярске продолжалось массовое строительство каменных и деревянных жилых домов по проектам, разработанным частнопрактикующими лицами без специального образования. В послепожарное время значительное количество каменных особняков постройки 1820–1850-х годов полностью изменило свое лицо в соответствии с личными вкусами их новых владельцев. Этот процесс лежал в русле формирования в Красноярске особых признаков застройки нарождающейся капиталистической формации, проявившихся в русской архитектуре после отмены крепостного права и послабления строительного законодательства. Так зарождение индустриального общества формировало усредненно-индустриальную среду обитания, выстраиваемую по лекалам тогдашней архитектурной моды.

Тернистый путь дома Терскова

Одно из стариннейших зданий Красноярска, дом купца Терскова, вот уже почти двести лет украшает историческую часть краевого центра, составляя ансамбль так называемой Владимирской площади, облекающей перекресток улицы Парижской Коммуны с проспектом Мира. История дома показательна и увлекательна.

В отсутствие собственных академически обученных архитекторов в Красноярске 1810-х — начала 1820-х годов широкую известность «производством казенных и частных строений» имел красноярский купец, архитектор-самоучка Александр Прохорович Попов. Выстроенные по его «проектам» жилые дома при различном архитектурном облике фасадов получили однотипную планировку, в основу которой была положена упрощенная четырехкамерная планировочная схема, не имеющая ничего общего с планами особняков эпохи классицизма. Вследствие рекомендательного характера образцовых фасадов, оставлявших планировку зданий «в воле хозяев», во внутреннем устройстве красноярских особняков сохранялись традиционные планировочные схемы мещанского и крестьянского жилища.

Наряду с прочими жилыми купеческими домами в городе появился и дом купца второй гильдии Терскова (ныне здание на пр. Мира, 29). Глава семейства Андреян Прокопьевич Терсков, накопив достаточный капитал, выстроил собственный двухэтажный кирпичный дом. Дата строительства здания относится к временному промежутку между 1807 и 1817 годами, и его по полному праву можно считать одним из старейших жилых особняков Красноярска.

Стилистически архитектура здания первоначально была близка эстетике классицизма, с характерными для его красноярского варианта упрощенными формами декоративного убранства. Лишь с середины 1830-х годов лавки и магазины на первых этажах стали характерной чертой застройки центральной части русских городов. Каменный дом Терскова был одним из первых домов Красноярска нового типа — с торговыми помещениями на первом этаже.

По соседству был построен еще один особняк, так называемая усадьба А. П. Терсковой, — двухэтажный кирпичный дом (ныне пр. Мира, 27). Выстроенное по тому же принципу «образцовой самодеятельности», в ходе последующих реконструкций здание стало примерным образцом межстилевой эклектики. Тогда же особняк Терскова приобрел барочный декор фасадов. Первоначальный архитектурный декор, выполненный в мотивах классицизма, был срублен в ходе ремонта в 1880-х годах.

Примечательна внутренняя планировка дома, образованная четырьмя примерно одинаковыми прямоугольными объемами, расположенными по принципу «кругового обхода», что создавало компактную и удобную организацию пространства дома со встроенными складами и магазинами. Такое здание-симбионт пришлось кстати для многих целей и потому пережило века. После революции оно сменило собственников, в разное время вмещало различные учреждения и заведения. Сегодня оно занято сразу несколькими разнопрофильными арендаторами. В круговороте хозяев, лиц и фасадных метаморфоз — почти как у Маркеса в романе «Сто лет одиночества» — дом на Мира, 29, рос и менял фасадную наружность, дряхлел и омолаживался в ходе ремонтов. Но это были не сто, а двести лет — и совсем не одиночества…

Кручина дома Крутовского

Культурно-архитектурный памятник «Дом Крутовского» — чуть ли не самый старый каменный дом Красноярска. Его выгодное месторасположение в центре города, в районе Стрелки Енисея, стало и его проклятьем — уж больно привлекательное для застройщиков место. Понятно, что натиск современности не остановить, и большие города развиваются в ногу со временем, но сохранить уцелевшее с минимальными потерями — цель благородная и компромиссная для бизнеса, властей и горожан. Тем более в отношении одного из самых значимых памятников истории культуры города, в котором бывали художники Каратанов и Суриков, да и творческая элита города в целом, в котором первоначально располагался краеведческий музей, который выступает одним из немногих прекрасно сохраненных зданий того времени.

Задача архитектурного цеха планировщиков и объемщиков — грамотно вписать новостройки в сложившийся исторический контекст. По мнению народного архитектора Виталия Орехова, беда в том, что в городе по сути нет плана застройки. Конечно, имеется регулярно подновляемый генплан, правила застройки с прописанными регламентами, но на деле их часто игнорируют или умело обходят. По словам архитектора, он разрабатывал проект строительства жилого дома для этого района, который вписывал новую архитектуру в сложившийся контекст. Девятиэтажное здание ступенчато снижалось в направлении двухэтажного особняка Крутовских, не затрагивало придомовой сад, а отметить память о выдающихся горожанах предполагалось скульптурной группой на постаменте. Однако был реализован другой, более рентабельный и менее щадящий проект. Практически впритык к кварталу одно-двухэтажной застройки выросла многоэтажная кирпичная круча, возведенная компанией «Строитель-95». Купившие квартиры жильцы обнаружили нехватку территории под парковку своих автомобилей и площадок для выгуливания детей и собак и начали справедливо требовать соблюдения прописанных нормативов. Под угрозой оказался участок с садом дома Крутовских. Предприниматель Наталья Сысоева приватизировала памятник с условием обременения и замечательно отреставрировала дом, а теперь вынуждена отстаивать в судах затраченные усилия, а главное — сохраненные память и памятник. Кручина поселилась в «Доме Крутовского», и чеховская тема повисла над старинным садом. Сохранить бы исторический участок первозданным, хоть в качестве культурно-исторической заплатки, но пока для оптимизма поводов немного…

Геннадий Рыбаченко